Я, вообще то, шел. Пешком. Ногами перебирал, перебирал по дороге. Наверное, со стороны и казалось, что куда-то направляюсь, но на самом деле в это время “безумный оркестр” в голове начинал из какофонии звуков составлять немного странную мелодию, наверное, даже приятную, но совсем непривычную. Что-то стучало, может давление или пульс, и из вороха слов, строго по мелодии, выплывали фразы. Они сливались с мелодией, точнее накладывались на нее, создавая полутона, но не по звуку, а по цвету, мелодия как бы раскрашивалась, вернее подкрашивалась. Я изо всех сил старался ее запомнить со всеми тончайшими оттенками. Но тут кто-то со мной здоровается. Тоже киваю ему и хочу пройти дальше вдоль дома, оказывается, нахожусь рядом с каким-то длинным многоэтажным домом. Но этот кто-то, наверное, мой знакомый, и, остановив меня, начинает что-то говорить. Сдуру пытаюсь его вспомнить, оркестр быстро затихает и мелодия, вильнув хвостом, летит куда-то вверх, к крыше дома. Он о чем-то меня спросил и я, выбрав из вороха слов наиболее подходящие по смыслу к ответу, называю ему эти слова. Мой знакомый, да… я вспоминаю его: где-то мы с ним когда-то, правда-что не отчетливо, ну да ладно. Но он еще что-то спрашивает! Я глянул наверх, мелодия обвилась вокруг проводов, идущих от крыши дома и, переливаясь на солнце, вроде даже запуталась в них. Воспользовавшись тем, что знакомый смотрит в сторону, я полез по стене. Так, железная решетка окна на первом этаже. Стена дальше с выступами, хорошо, есть за что держаться… черт! Руку порезал. Окно опять, дальше стена. Крюк какой-то, но кстати: опереться можно. Устал что-то с непривычки. А! Вон в окне форточка открыта. Люди свежего воздуха захотели. Щас я им устрою! Подлезаю поближе и нырк в комнату. А в комнате народ сидит. Удивились. Сильно удивились. О! Да я их знаю! Это мои знакомые, даже приятели. А чего вы делаете среди бела дня в такой теплой компании? Никак водочку пьете, голубчики?! Ну-ну, … да с пивасиком, ну совсем… и гитара…. Как сам очутился? - Да залез на запах. - Смеются. Обрадовались мне (приятно все же). Наливают. Нет, братцы, не буду, а видели, сейчас вверх полетела такая разноцветная с длинным хвостом. Смеются. “Хёлп, давай водочки с нами выпьешь” – говорят. Да вы нарядились уже, погляжу, не-е, не буду. Вы меня в ванну лучше проводите, а то ладонь кровоточит, перепачкаю здесь еще …милая сестричка и бинтиком перебинтовала…. “Спасибо, красавица!” Замечательно перевязала, на гитаре даже играть можно. Возвращаемся в комнату. Опять предлагают. “А то, – говорят, – всю бутылку разлили, и один лишний стакан остался”. Не, ребят, я передохну и выше полезу. Смеются. “Хёлп, а давай “Новый Год” забацаем или лучше “Занято”?” “Не, ребят горло болит - вру я, – хотел методом Джельсомино груши собрать и голос сорвал”. “Тогда, Хёлп, давай сначала дюзнем, потом “Занято” или хотя бы “Новый Год”, а то они не слышали” - и показывают на девушек. О, да девушки здесь — загляденье.
Что ж, слягу в прокрустово ложе,
Но ложе в размер мне и даже удобно…
Я-то точно знаю, что станет.
Кто–то мне на ухо пытается о чем–то рассказать. Киваю ему, соглашаюсь с ним, но слушаю Макса. Неожиданно ловлю себя на том, что сижу с бутылкой пива и с удовольствием его потягиваю….
Прошло три дня
Авиатор хренов нашелся! – это уже опять хозяин квартиры возмущается.
Прошло еще три дня
Потолок с комариными трупами. За стенкой - радио с песнями и кран с желанной водой. За водой надо идти… вставать… передвигаться… тяжело.
Еще примерно через неделю или чуть больше
Буду, наверное, ну допустим, на Катюшиной кухне пить чай с лимоном. Сидим, стало быть. Я, судя по всему, что-то интересное уже рассказал, и мы слушаем историю Людмилы Федоровны. Катюша, конечно, возражает, - мол, не так это все было. Так, так – настаивает Людмила Федоровна. Я в это время выуживаю из чашки дольку лимона, посыпаю ее с горкой сахаром и отправляю в рот. Вку-у-сно.
Но уже поздно, а до дома далеко: на автобусе, дальше на метро на другой конец Москвы. И вот я уже в полупустом вагоне, конечно, сижу, причем один на лавке. У меня припасен листок бумаги, а также ручка и фломастеры. Я невнимательно читаю, наверное, интересную книгу, рифмую какие-то слова и прислушиваюсь к гулу. А вдруг опять?